Враз они остановились. Поклонился сказитель гостье в пояс и попросил дозволения коснуться ее руки. Тогда она впервые заговорила:
Потом слагали истории об их танце. Сравнивали их с луной и солнцем, с хищным беркутом и его быстрой тенью, с грозой и ливнем. Плясал скальд, заломив соболиную шапку, выбивая каблуками частую дробь из замерзшей земли. Струилась вокруг него гостья, встряхивая широкими рукавами, не сводя чудных своих глаз с раскрасневшегося лица сказителя. Протягивал скальд к ней руки, но ускользала пришелица из его объятий, не давала коснуться себя. Будто и, правда, не могли они сойтись, как луна и солнце.
Ожил скальд, расправил плечи. Шагнул в тесный, хмельной круг. Ударил о землю расшитым сапогом. Запел для гостьи, заговорил, как только он умел. Превозносил он поступь, ее тонкий стан, блеск ее глаз. Молил выйти к нему и танцевать с ним. Текли его речи, как мед, не устояла незнакомка. Вошла в круг, стала напротив сказителя.
Стать в ней была, неведомая в тех краях. Когда она шла - на снегу не оставалось следов. Зато, когда прыгала над костром, ветер, поднимаемый полами ее шубы, оставлял от огня лишь стынущие угли. Почернели от зависти румяные лица девиц, но всем было понятно - пришла новая Хозяйка.
Никто не знал ее имени. Никто не видел ее лица - оно было скрыто за синим шарфом. Лишь сверкали глаза, пронзительные, как звездная россыпь над ночной тайгой.
Наступила третья весна. На праздник Солнечного Порога явилась незнакомка.
Молодой скальд уже дважды становился Хозяином Весны. Губы его встречались с губами красивейших из девиц. Но сердце оставалось холодным. Будто ждало чего-то.
Еще в Утро Солнечного Порога выбирают Хозяина и Хозяйку Весны. Обязательно то должна быть прекрасная девица и статный парень. Вдвоем они закрывают праздник и своим поцелуем отправляют зиму на покой, а весне открывают дорогу в свой суровый край. Так уж заведено.
А когда день сменяет ночь, в тех краях празднуют великий праздник. Утро Солнечного Порога зовется он. Повсюду зажигают костры, и парни с девушками прыгают через них. На тех кострах пекут дивные маковые пироги, отведав которых парни и девушки водят вокруг огня хороводы. Бывает, что когда хоровод распадается, не все могут разнять ладони. Тут-то и время сватов засылать с подарками.
Далеко на севере, в городе, где полгода день, а полгода ночь, жил один сказитель. По-тамошнему скальд. Был он хоть и молод, но молва о нем шла широко. Бо истории, которые он сочинял, люди передавали из уст в уста, как замерзшие путники передают друг другу чашу с согревающим отваром. Была в тех историях и любовь, и отвага, и страсть, и ненависть. Были в них великаны и карлики, короли и колдуны, говорящие звери и запретные книги. Но главное - были в них люди, в которых слушатели узнавали себя. За то готовы были они слушать скальда день и ночь, долгий северный день и долгую северную ночь.
- Было это давным-давно, - начал он.
Старик откашлялся. Возвел подслеповатые глаза к потолку.
Все прочие завсегдатаи корчмы замолкли, как заговорил бритоголовый. Похоже, его знал не только Бара.
- Расскажешь хорошо, не обижу. Ты меня знаешь.
- Расскажи свою новую историю, старик, - гулким голосом сказал приземистый человек, с бритой, покрытой шрамами головой. И присовокупил к своим словам пару монет.
- Давай про Спящую Рыбу.
- Не надо про Город, лучше про Ключницу и Часовщика.
- Расскажи про Заоблачный Город, Бара, - просил охотник с вязанкой шкур на плече.
В корчму , что в излучине Мирвы, в сорока верстах от Никта, под закат вошел скиталец. Был он одет не по-здешнему, лицо прятал под полями круглой соломенной шляпы. Взял горького травяного чаю и соленых сухарей, сел в углу, подальше от света. Стал слушать старого Бару, местного рассказчика.
Леонид Алёхин - Скиталец. Рассказ. Рассказ.
Комментариев нет:
Отправить комментарий